"Люди существуют без руля и без ветрил"

Константин Райкин - о «бронзовых» политиках и выпрямленных мозгах

Открыв сезон в «Сатириконе», Константин Райкин рассказал «АиФ», почему Министерства культуры, образования и науки должны быть приравнены к органам государственной безопасности...

Ольга Шаблинская, «АиФ»: Константин Аркадьевич, за 25 лет, что вы руководите «Сатириконом», в стране произошли разительные перемены… Сменился политический строй, экономический, культурный уклады жизни… Как это отразилось на вашем театре?


Константин Райкин: Кардинально. События в стране напрямую влияют на жизнь театра – и не только на житейскую, но и на художественную. Потому что мы всегда про сегодняшний день играем! Но это не значит, что театр должен превращаться в газету. Не обязательно буквально выкрикивать политические лозунги, грубо, вульгарно осовременивать свой репертуар и разговаривать на жаргоне. Мне не очень нравится сегодняшняя политическая сатира в театре. Может быть, это вещь необходимая, но пусть ею занимается кто-то другой…

При всей актуальности политических вопросов надо отдавать себе отчёт: жизнь состоит не из одной политики. Есть вещи, которые не зависят от неё или зависят мало. Есть гораздо более высокие и значимые понятия и для человечества, и для отдельной личности. Есть нечто поважнее, чем экономика и политика. Хотя иногда кажется, что всё от них зависит, но нет. Вот театр и должен об этом говорить. Мне кажется, что наши большие начальники проявляют опрометчивость и беспечность, не занимаясь решением первоочередной задачи - вопросами духа и интеллекта. Эти вопросы отодвинуты на какой-то десятый план. Есть странное, очень ошибочное убеждение, что тяжёлая промышленность вещь гораздо более важная, чем культура. Абсолютное заблуждение. Более того, опасное! Потому что разрушения, главные беды и опасности будут происходить и происходят на почве бесхозных мозгов и душ. Свято место пусто не бывает, там, где нет Бога, поселяется дьявол. Тут же. Ужасно, когда власть находится в руках людей, сознание которых завоевано дьяволом. Главная опасность для нашей страны сегодня идёт по линии Министерства культуры, образования и науки. Я вообще считаю, что эти ведомства должны быть приравнены к органам государственной безопасности. Именно государственная безопасность требует того, чтобы мы срочно занимались нашими образованием, наукой, культурой и искусством. Это просто необходимо. Потому что сейчас люди существуют без руля и без ветрил, а главная национальная идея - это деньги.

- Вы говорите, сейчас у нас пустые души и головы... Но, по крайней мере, есть свобода, которая была в советское время в дефиците, сейчас можно высказывать своё мнение и мы больше не обязаны маршировать с портретами Ленина и Сталина...

- Свобода, говорите?.. Страшно, когда свобода приходит в общество с пустыми душами и выпрямленными мозгами. Свободу нельзя давать тогда! Тогда это общество недостойно свободы, тогда здесь нужен строгий тюремный режим. С моей точки зрения, мы испытание свободой как-то не очень хорошо проходим… Я вовсе не патриот советской власти, прошёл все поздние стадии этого тоталитарного режима и совсем туда не хочу. Но советская власть занималась вопросами культуры гораздо более озабоченно, чем власть сегодняшняя. Там были серьёзные люди, которые понимали: даже такой микроб, как театр, опасен для них. Да, их забота боком выходила для деятелей театра. Но, во всяком случае, они не пускали всё на самотек, как это сейчас происходит. На культуру просто махнули рукой! Потому что главную национальную идею - деньги – исповедуют и наши начальники тоже. Этакая эпидемия жадности, которая потом обернётся позором и бедой.

- В борьбу с коррупцией, как я понимаю из ваших слов, и её искоренение, вы не верите.

- В таком виде, как сейчас, нет. Это симуляция борьбы. Хотя я, как нормальный работник бюджетной организации, как ни странно, заинтересован, чтобы тягучая борьба с коррупцией шла долго и безуспешно! Потому что в этой продажной и фальшивой среде мы все приспособились. Знаем, как договариваться с нужными людьми, как добиваться успехов местного значения. Есть какие-то личные связи, личные симпатии, это уже вид игры. Да – фальшивой, да – жуликоватой, но степень жуликоватости и фальшивости нам хотя бы известна. Поэтому я одной частью своей души хочу, чтобы всё поменялось. А другой - нет. Потому что знаю: эпоха перемен в нашей стране всегда превращает идею в кампанию и рапортование, появляются встречные идиотские планы, и вообще, «заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт».

- Неожиданное заявление…

- Ну как неожиданное? Мы живём-то сейчас! И я хочу успеть сделать что-то не в эпоху очередных полных перемен.

- Константин Аркадьевич, за четверть века управления «Сатириконом» с какими иллюзиями, представлениями о театре вам пришлось расстаться?

- Со всеми. Всё, что я думал 25 лет назад о театре, оказалось иллюзиями! За эти годы «Сатирикон» поменялся практически коренным образом. Но совершенно уверен: если бы Аркадий Исаакович Райкин увидел, как живёт сегодня труппа, пришёл бы на наши спектакли, он бы порадовался! Знаю его вкусы, пристрастия, сам в большой степени воспитан на его художественных принципах. Притом, что я совсем другой. У меня иная дорога, и папа прекрасно знал это. Я вёл с ним в своё время довольно непростые беседы, каким театр будет дальше. Это были разговоры хотя бы потому сложные, что суть их по-другому можно выразить так: «Что будет с театром, когда тебя, папа, не будет?» Изменилось в «Сатириконе» всё, кроме основополагающих принципов, которые я проповедую на уровне почти генетических пристрастий. Например, любви. Огромной любви к зрителю.

- Вы по сравнению с другими театрами припозднились с открытием сезона. Что интересного ждёт поклонников «Сатирикона»?

- На самом деле работа напряжённо шла уже полтора месяца. Смотрел прогоны «Отелло» Юрия Бутусова. Это уже пятая его постановка в «Сатириконе». Я Юру считаю лучшим режиссёром страны, во всяком случае, этой возрастной категории. Встреча с ним всегда значима для нашего коллектива. Были внутренние проблемы в этом спектакле, но на сегодняшний день ситуация вроде разрешилась. На мой взгляд, целый ряд вещей, придуманных Бутусовым, может войти потом в хрестоматию режиссуры и театрального дела. Потому что всё сделано очень точно, свежо и неожиданно. Посмотрим, как сложатся отношения у «Отелло» со зрительным залом. Для меня это всегда решающий параметр. Также в спектакль «Ромео и Джульетта» я ввёл другой состав на часть ролей

Всегда создаю в актёрском цеху сознательную текучку кадров. Артист, когда его берут в штат, часто начинает жиреть и терять творческое горение. Поэтому нужен приток молодых и, выражаясь противным языком, подсиживающих актёров, которые хотят играть твои роли. Это создаёт «стрём», неудобство в ощущениях артиста и не позволяет ему творчески расслабляться.

- А кто тогда создаёт «стрём» Константину Райкину?

- Он сам! Я самоед, редкий экземпляр, мучительный для самого себя. Подвергаю свои решения, действия сомнению до такой степени, что не сожрать бы себя…